Заходер Борис Владимирович / книги / Отшельник и роза



  

Текст получен из библиотеки 2Lib.ru

Код произведения: 14737
Автор: Заходер Борис Владимирович
Наименование: Отшельник и роза


Борис Владимирович Заходер

                            Отшельник и роза


    1

    В  Синем  море жил-был маленький Рак. И жилось ему очень плохо, так плохо,
что  он  никак не мог понять, почему море называют Синим - ему-то оно казалось
совсем, совсем серым...

    Да, это было очень странно!

    Ведь  море  было действительно синее-синее, и жить в нём было так весело и
интересно!  Рыбы  (это  только раньше люди думали, что они не умеют говорить!)
даже сложили весёлую песню о том, как хорошо живётся в море:

    Никто и нигде!
    Никто и нигде!
    Не жил веселее,
    Чем рыбы в воде!
    Ни люди,
    Ни звери,
    Ни птицы,
    Ни змеи -
    Никто и нигде не живёт веселее!
    Да, никто и нигде!
    Нет, никто и нигде
    Не жил веселее,
    Чем рыбы в воде! -

    и распевали её с утра до ночи. Морские Звёзды так и сияли, мудрые Дельфины
и  те резвились, как дети, а бедный Рак сидел, забившись в какую-нибудь щёлку,
и горевал.

    А  ведь  у  него  было  всё,  что  полагается  настоящему раку для полного
счастья:  десять  ног  и  вытаращенные глаза, длинные-предлинные усы и могучие
клешни.  Вот  только  панциря  у  него  не  было  -  тельце у него было совсем
мягкое...  Может  быть,  потому-то  все, у кого такой панцирь был, да и многие
другие, обижали его, щипали, кусали, а то и старались съесть...

    И он пел грустную-прегрустную песню:

    Ах, много места в море,
    И много в нём воды,
    Но в нём не меньше горя,
    Не меньше в нём беды!

    Всё  горе  в  том,  что тебе не хватает твёрдости, - сказал ему как-то его
дальний  родственник,  дядя  Краб,  который всегда ходит боком. - В наше время
нельзя быть таким мягкотелым!

    И в доказательство он сильно ущипнул бедного Рака.

    - Ой! - крикнул Рак. - Больно!

    - Это  для  твоей  же  пользы,  - сказал дядя Краб, очень довольный. - Моё
дело,  конечно,  сторона,  но  на  твоём  месте  я  попытался  бы  обзавестись
каким-нибудь приличным панцирем.

    И  он  поскорее  -  бочком-бочком  -  убрался  в  сторону.  Ведь  клешни у
Отшельника были как у настоящего рака и даже, пожалуй, покрепче...

    Да, я и забыл тебе сказать, что Рака звали Отшельником, потому что он, как
ты  знаешь,  вечно прятался то в пещеры, то в норки, то под камушки, чтобы его
поменьше щипали.

    Первый  его назвал Отшельником Морской Конёк - он известный насмешник, - а
Рыбы-Попугаи  (есть  и такие!) подхватили его слова и скоро во всём Синем море
да и на суше никто иначе и не называл нашего Рака как Рак-Отшельник.

    "Ну  что  ж,  - подумал Отшельник, когда боль немного успокоилась, - щипок
был  неплох,  но ведь и совет, пожалуй, тоже! Пожалуй, мне действительно стоит
об этом хорошенько подумать".

    Как  видишь, Отшельник умел не только горевать, но и думать, а это значит,
что он был очень, очень умный рак!

    А  кругом валялось многое множество раковин. И вот, хорошенько подумав, он
подумал  так:  "Самое  подходящее  место  для рака - это, конечно, раковина; а
самый подходящий жилец для раковины - это, конечно, рак. И когда рак залезет в
раковину,  его  уже  никто  не ущипнёт, или я ничего не понимаю ни в тех, ни в
других!"

    И  вот  он постучал в первую попавшуюся раковину и попытался объяснить всё
это  её  хозяину,  но  оттуда  выглянул  сердитый  Моллюск и, не дослушав его,
сказал:

    - Глупости! Я занят! - и крепко-накрепко захлопнул створки своей раковины.

    - Самое  подходящее  место для рака - это раковина, - продолжал Отшельник,
постучав  во  вторую  раковину,  но  оттуда тоже выглянул сердитый-пресердитый
Моллюск и сказал:

    - Глупости!

    И  тоже  захлопнул  створку у него перед носом (хотя носов у раков, как ты
знаешь, не бывает).

    А  когда  он  постучал  в  третью  раковину, оттуда уже никто не выглянул,
потому  что  там  никого  и  не  было,  и - о радость! - это оказалась как раз
подходящая  раковина:  не  слишком большая и не слишком маленькая и красивая и
прочная - ну, просто в самый раз!

    "Да  мы  прямо  созданы  друг для друга! - подумал Отшельник, засунув своё
мягкое тельце в раковину. - Чего же лучше! Теперь меня не ущипнёшь!"

    И он даже не обиделся, когда вертевшийся неподалёку Морской Конёк тоненько
заржал (а это означало, что он собирается сострить) и сказал:

    - Иги-ги-ги! Наш Отшельник совсем ушёл в свою раковину!

    И  Рыбы-Попугаи, которые, по правде говоря, ничего в этой шутке не поняли,
подхватили и понесли её по всему Синему морю...

    Ну  что  ж,  когда  у  тебя есть всё, что нужно для полного счастья, можно
стерпеть и шутку. Верно?

    2

    Но  странное  дело!  Хотя  никто  (даже дядя Краб), никто не мог больше ни
ущипнуть,  ни  укусить нашего Отшельника (даже для его же пользы), ему, видно,
всё-таки  чего-то  не  хватало  для  полного  счастья...  Иначе почему бы море
по-прежнему  казалось  ему  совсем-совсем серым? И почему бы он продолжал петь
свою грустную песню:

    Ax, много в море места,
    Но не найти никак
    Нигде такого места,
    Где был бы счастлив Рак!..

    Однажды он, не удержавшись, сказал проплывавшей неподалёку Летучей Рыбке:

    - Как странно жить в Сером море! Я слыхал, что есть на свете Белое море, и
Чёрное,  и  Жёлтое,  и  даже  Красное,  но никто и никогда не слыхал про Серое
море...

    - Серое!  -  засмеялась Летучая Рыбка. - Какое же оно серое? Оно лазурное,
бирюзовое,  изумрудное,  голубое, васильковое! Оно синее-пресинее! Самое синее
на свете!

    И  она  поспешила  вслед  за  своими  подружками,  которые  выпорхнули  на
поверхность, чтобы ещё раз полюбоваться синими волнами с белыми гребешками.

    - Кого  ни спросишь, все говорят: "синее". Странно! - пробормотал про себя
Отшельник. - Почему же только я один этого не вижу? Только я один!

    - Именно  поэтому,  -  неожиданно  раздался  чей-то  голос,  и  Отшельник,
вздрогнув, на мгновение спрятался в свою раковину.

    А  выглянув  оттуда,  он  увидел...  - кого бы ты думал? - самого доброго,
самого  мудрого  из  всех  морских  волшебников. Да, да, ты не ошибся: это был
Дельфин.

    - Именно  потому,  что  ты  один! - сказал Дельфин. - Найди себе друга - и
тогда ты увидишь! Желаю удачи, и подумай над моими словами!

    И  Дельфин  (как  и  все  волшебники, он любил говорить загадками) вильнул
хвостом и поплыл по своим делам.

    А Отшельник (как ты помнишь, он умел не только грустить, но и думать) стал
думать...

    И он подумал:

    "Дельфин  сказал:  "Именно потому, что ты один". Ну конечно, когда я найду
друга, я буду уже не один... А что же я увижу?.. Ну конечно, я увижу, что море
станет  синим...  И,  наверно,  тогда уже всё-всё будет совсем хорошо! Значит,
надо  искать себе друга. Горе в том, что я не знаю, кто такие эти друзья и где
они  живут  и  как выглядят... Ну что ж, когда я найду настоящего друга, я это
сразу узнаю, потому что ведь море станет синим-синим!"

    С  этими  словами  Отшельник  отправился  искать  себе друга, и, говоря по
правде, тут-то наша сказка и началась!

    3

    А  я должен сказать тебе, что найти настоящего друга не так-то легко, даже
на дне морском. Особенно если ты не знаешь, как он выглядит...

    Отшельник  побывал  и  на  отмелях,  и  в глубинах, и он повидал множество
диковинных существ, созданий и даже чудищ, но друга между ними он не нашёл.

    На  отмели он встретил Ската и спросил его, не друг ли он. И Скат, который
целый день лежит на дне и подстерегает зазевавшихся рыбёшек, сказал ему:

    - О,  конечно,  конечно,  я  друг тебе! Иди скорее ко мне, и мы никогда не
расстанемся! - и открыл чудовищную пасть...

    К  счастью,  наш  Отшельник, как ты хорошо знаешь, был очень умный, понял,
что  Скат  ищет  не друга, а добычу, и поскорее поплыл прочь, а разочарованный
Скат замурлыкал про себя свою страшную песню:

    Куда спешить на дне морском?
    Тут можно двигаться ползком!
    Друзья, умерьте вашу прыть:
    Ползти спокойнее, чем плыть...

    Он  был  по-своему  прав, потому что Скату гораздо легче ловить ту добычу,
которая ползает, чем ту, которая плавает.

    В  глубине  моря, где царит вечная тьма, Отшельник увидел какую-то светлую
точку, и он, обрадованный, поплыл к пей, и это оказалась глубоководная рыба, с
таким  трудным  названием,  что она и сама его не знает. И, увидев Отшельника,
она  стала  манить его своей светящейся удочкой, и плохо бы ему пришлось, если
бы  он  соблазнился  приманкой,  потому что пасть у глубоководной рыбы была не
меньше, чем у Ската...

    Он  познакомился  с  Голотурией и попытался заговорить с ней, но трусливая
Голотурия  с  испугу  вывернулась  наизнанку  и выстрелила в него собственными
внутренностями, потому что она приняла Отшельника за врага, а Голотурии всегда
так откупаются от врагов...

    Он  попытался  подружиться  с  красивой  Медузой,  но она оказалась совсем
глупой,  да  вдобавок  ядовитой,  и  он  едва  успел увернуться от её ядовитых
щупалец.

    Словом,  сколько он ни искал, он ничего не нашёл: одни боялись его, другие
смеялись  над  ним,  а  третьи старались его съесть, и, уж конечно, ни тех, ни
других, ни третьих нельзя считать настоящими друзьями!

    И  наконец,  очень  усталый  и очень-очень грустный, он присел отдохнуть и
сказал:

    Вот  я  обошёл  всё дно морское и нигде не нашёл друга. И море по-прежнему
серое.  Наверно,  для  меня  оно  всегда  будет серым. Ах, если бы я мог, я бы
утопился!..

    4

    И  тут  он услышал, как кто-то с тяжёлым вздохом, словно эхо, повторил его
слова:

    - Ах,  если  бы  я  могла,  я бы утопилась... Отшельник оглянулся (вернее,
просто  повёл  по  сторонам  глазами,  ведь  они  у  него,  как ты помнишь, на
стебельках)  и  никого  не  увидел.  Никого, кроме Розы, Морской Розы. Но ведь
морские  розы  (учёные  люди  называют  их  актиниями),  хотя  они и не цветы,
вздыхать не могут?

    Но  вздох  повторился,  а  потом  послышалось  всхлипывание. А ведь кругом
никого не было, кроме Розы, Морской Розы.

    - Это ты плачешь? - удивлённо спросил Отшельник. Он чуть было не прибавил:
"А разве ты умеешь?" - но вовремя удержался.

    Роза ничего не ответила, но так как она заплакала ещё громче, то ответа, в
сущности, и не требовалось.

    - А  почему  ты плачешь? Тебя кто-нибудь обидел? - спросил Отшельник (ведь
не только тело, но и сердце у него было мягкое).

    - Никто  не  смеет  меня  обидеть! - сказала Роза. - Никто во всём море не
смеет ко мне прикоснуться!

    И она гордо выпрямилась и даже перестала плакать.

    - Тогда почему же ты плачешь? - спросил её Отшельник так ласково, что Роза
тоже смягчилась и ответила ему:

    - Мне  просто  грустно.  А  грустно  мне потому, что это море такое серое,
серое!  Вот  если  бы я нашла друга, всё было бы по-другому. Но ведь я не умею
ходить, и всё, что мне остаётся, - это стоять здесь и горевать...

    Отшельник хотел сказать ей, что он обошёл всё дно морское и нигде не нашёл
друга,  но  ему стало жалко огорчать бедную Розу, тем более что она была такая
красивая.

    И он сказал ей:

    - Я  как  раз  хожу  по дну морскому и ищу себе друга. Если хочешь, пойдём
вместе,  и,  может  быть,  если  нам  очень, очень повезёт, каждый найдёт себе
друга, и тогда море станет синим, и мы совсем не будем грустить.

    - Да  ведь  я  же  не  умею  ходить, - сказала Роза, и лепестки её грустно
поникли.

    - Ну,  это  горе небольшое, - сказал добрый Отшельник. - Если ты хочешь, я
могу тебя понести! Мне это будет только приятно!

    Розе  было  страшновато сниматься с насиженного места, хоть ей и плохо там
жилось... Так всегда бывает!

    Но  Отшельник  говорил  с ней так ласково и показался ей таким добрым, что
она согласилась.

    И  вот  Отшельник помог ей сойти с камня и сесть к нему на раковину, и они
тронулись в путь!

    Ох,  как  закружилась у Розы голова - ведь она прежде не знала, что значит
двигаться,  и  ей  показалось, что всё несётся вокруг неё бешеным хороводом: и
камни,  и  водоросли,  и  приросшие  ко  дну  устрицы  и морские ежи. Она даже
побледнела,  но  из  гордости  не  издала ни звука - да, она была очень, очень
гордая!

    А через несколько минут она привыкла (тем более, что Отшельник, сказать по
совести,  шёл  не так уж быстро) и начала громко восторгаться всем, что видела
вокруг.

    - Ах,  как  хорошо! - восхищалась она. - Как легко дышать, когда не стоишь
на  месте! Ой, какие пёстрые рыбки! Как их зовут? А кто это так сияет? Морские
Звёзды,  вот как! Не думала, что они такие красивые! А это что? А это кто? Ой,
как хорошо путешествовать!..

    И  Отшельник  едва  успевал  отвечать на её вопросы. Он, правда, много раз
видел  всё,  чем  она так восхищалась, но (ведь он был очень добрый) думал про
себя:  "Пусть  радуется, бедная! Скоро ей всё это надоест, так же как и мне...
По правде говоря, мне очень приятно слышать, как она радуется! Интересно, если
бы я нашёл друга, мы радовались бы с ним вместе или нет?"

    И  он  задумался  о  том,  как  грустно, что ему никогда, никогда не найти
друга,  и  вдруг Роза, которая уже с минуту как замолчала, спросила, как будто
угадав его мысли:

    - А  когда  же  мы  пойдём  искать  друзей? И тут Отшельник не удержался и
рассказал  ей  всю  правду:  как  он искал друга по всему дну морскому и видел
существа, создания и даже чудища, но друга не нашёл нигде...

    - Может  быть,  никаких  друзей  вовсе  не  бывает  на  свете, - сказал он
грустно, - и лучше их и не искать?

    5

    Неправда!  -  сказала Роза. -Друзья на свете бывают, я уверена, а не нашёл
ты их только потому, что не знал, где их искать.

    - А ты знаешь? - спросил Отшельник.

    - Я  знаю!  Настоящие друзья живут в Алом городе. Они построили его сами и
живут  там  и  дружат, и для них море всегда, всегда синее! И знаешь, говорят,
что  эти  друзья - мои сестры или братья или вообще какие-то родственники, так
что мы должны пойти к ним, и они нам очень обрадуются!

    - А  они  не  будут  щипать  нас для нашей же пользы? - спросил Отшельник,
который при слове родственники вспомнил дядю Краба.

    - Надеюсь,  что  нет,  -  сказала  Роза гордо, - ведь я говорила тебе, что
никто  не  смеет  прикоснуться ко мне! Если я этого не захочу, - добавила она,
вспомнив, что ведь Отшельник прикоснулся к ней, когда помогал ей взобраться на
раковину.

    Отшельник  хотел сказать, что его это очень утешает, хотя его самого, увы,
щипали  много  раз,  но  не успел, потому что в эту минуту перед ними появился
дядя Краб собственной персоной.

    - Доброе утро, племянничек, - бросил он небрежно и хотел было пройти боком
по  своим  делам  (у крабов всегда множество дел), но тут он заметил Розу и от
удивления выпучил глаза.

    - А  это  ещё  что  такое?  -  спросил он и махнул своей толстой клешнёй в
сторону Розы.

    Нельзя сказать, чтобы он был слишком хорошо воспитан!

    - Это  не  что,  а  кто! Это Роза, - объяснил Отшельник. - Мы с ней идём к
Алому городу искать друзей!

    Дядя Краб удивился ещё больше - глаза у него на длинных-длинных стебельках
совсем вылезли.

    - Моё  дело,  конечно,  сторона,  - сказал он, - но всё-таки я должен тебе
кое-что  сказать.  Во-первых, Алый город находится за семью морями, так что ты
туда  не  дойдёшь!  Во-вторых,  по-настоящему  он  называется не Алый город, а
как-то  иначе,  так  что  ты  его  не найдёшь! В-третьих, там тоже нет никаких
друзей,  так  что  ты  зря  его ищешь! Словом, ты собираешься совершить глупый
поступок!  А ещё глупее - таскать с собой такую обузу. - И он снова показал на
Розу своей толстой клешнёй. Роза побледнела от обиды, и лепестки её сжались. И
тут дяде Крабу пришлось удивиться ещё больше, потому что Отшельник (ведь ты не
забыл, что он был очень, очень добрый) впервые в жизни рассердился.

    - Не смей обижать Розу! - крикнул он и бросился на дядю Краба.

    Дядя Краб едва успел увернуться. Но всё-таки успел.

    - Моё  дело,  конечно,  сторона,  -  крикнул  он, отбежав бочком-бочком на
почтительное  расстояние,  - но в одном из семи морей ты обязательно встретишь
Госпожу  К.,  и  она  покажет тебе, где раки зимуют! От души желаю тебе этого,
дерзкий мальчишка! Для твоей же пользы!

    Отшельнику  стало страшновато - ведь никто не любит, когда ему показывают,
где  раки  зимуют,  а  раки особенно. И, кроме того, он хорошо знал, кто такая
Госпожа К.

    И он невольно замедлил шаги...

    - Ты  боишься?  -  мягко спросила его Роза. - Скажи откровенно! Ты боишься
этой Госпожи К.? Не бойся! Ведь я с тобой!

    И как ни страшно было Отшельнику, он едва не засмеялся.

    Ведь  Госпожа  К.  - так все раки и крабы называют самого страшного своего
врага, такого страшного, что они даже не решаются произнести его полное имя, -
своими  страшными  щупальцами  хватает  самого сильного краба, и он становится
беспомощным, как младенец; своим страшным клювом она раскусывает самый прочный
панцирь, как яичную скорлупу...

    Что  может  сделать,  чем может ему помочь бедная маленькая Роза, если они
встретят Госпожу К.?

    Но он не засмеялся - ведь он не хотел обидеть Розу.

    - Чему  быть,  того  не  миновать,  -  сказал  он храбро. - Но всё-таки...
всё-таки будем надеяться, что мы её не встретим!

    - А  если  мы  её встретим, мы сами покажем ей, где раки зимуют, - сказала
Роза,  и  тут  Отшельник расхохотался и с удивлением почувствовал, что ему уже
почти совсем-совсем не страшно!

    И они пошли дальше.

    6

    Да,  это  было долгое путешествие, куда длиннее его первого путешествия по
дну  морскому!  Они  прошли Первое море, и Второе море, и Третье море, - а это
гораздо  скорее  сказать,  чем  сделать.  Но вот что удивительно: этот долгий,
долгий путь показался Отшельнику гораздо короче.

    Может  быть,  потому,  что  по дороге они делились всем - и каждой крошкой
еды,  и  всеми  радостями,  и  горестями  - и весело болтали обо всём, что они
видели в пути.

    Они  шли,  и  шли,  и  шли, и когда они пришли в Четвёртое море, Отшельник
вдруг  почувствовал,  что  он больше не помещается в своей раковине и вышел из
неё, чтобы поискать себе другую.

    - Постой! - шёпотом сказала ему Роза. - Ты хочешь меня оставить?

    - Да  что  ты,  -  сказал  Отшельник, - я просто вырос, и мне нужна другая
раковина, побольше!

    - Нет, ты хочешь меня оставить! - настаивала Роза.

    Она вся совершенно побелела.

    И  ему  пришлось  долго  успокаивать  её, но совсем успокоилась она только
тогда,  когда  он  нашёл  другую  раковину  и посадил на неё Розу. И они снова
тронулись в путь.

    - Если бы ты меня оставил, я бы сразу умерла, - сказала Роза.

    - Да  и я тоже! - искренне сказал Отшельник. И Роза снова засияла и начала
рассказывать ему сказки и болтать всякие весёлые глупости, и за разговором они
даже  не  заметили,  что  вода  становится  всё  теплее  и теплее, а это могло
означать  только одно: что они уже пришли в Седьмое море, в то самое море, где
живёт страшная Госпожа К.

    - Погоди-ка,  что это такое? - сказал Отшельник и остановился, не дослушав
сказки  о  том, как Рыба-Молот (такая есть) женилась на Рыбе-Наковальне (такой
на  самом  деле  нет)  и  что  у  них  родилось  множество  детей:  Рыба-Пила,
Рыба-Гвоздь,  Рыба-Серп,  Рыба-Щипцы, Рыба-Напильник, Рыба-Подкова, Рыба-Меч и
множество других рыб, из которых одни бывают, а другие нет...

    Отшельник остановился потому, что перед ними было ужасное зрелище!

    Впереди  было  ущелье  между  подводными  скалами,  и у входа в это ущелье
лежала  целая  груда панцирей раков, крабов. Все они были пустые, и расколотые
пополам,  словно  орехи,  и  раздавленные,  как  яичная скорлупа, и Отшельнику
показалось  даже,  что  среди них лежит изуродованный панцирь дяди Краба и его
клешни.  Правда,  в  такой  горе  панцирей,  клешней  и ног трудно было узнать
какой-нибудь один панцирь, даже панцирь родственника...

    Ясно было только одно: где-то поблизости живёт Госпожа К...

    Но путь к Алому городу вёл вперёд, только вперёд...

    7

    Медленно,  осторожно  двинулся Отшельник по ущелью, ощупывая каждый клочок
дна  своими длинными усами и глядя во все глаза, хотя он и знал, что это почти
бесполезно, потому что Госпожа К., как и её родственники - осьминоги, спруты и
кальмары,  -  умеет  становиться  невидимкой, когда захочет, и вы ни за что не
отличите её от камня или кучи песка, пока она не кинется на вас, а тогда будет
уже поздно...

    Ущелье  становилось  всё  уже,  всё круче вздымались его скалистые стены с
мрачными  отверстиями  пещер, всё темнее становилось кругом... А Отшельник всё
шёл...

    Вот  снова стало светлее. Казалось, опасность миновала. Им оставалось лишь
несколько десятков шагов до выхода, как вдруг в большой пещере блеснули чьи-то
страшные  глаза...  Показались  длинные  щупальца...  и медленно, беззвучно из
пещеры  выплыла  Госпожа  К. И хотя Отшельник ни разу её не видел, он сразу её
узнал.

    - Роза, спасайся! - отчаянно крикнул Отшельник.

    В  ужасе он даже забыл, что Роза не умеет ходить, и, видимо, забыл, что он
ходить умеет: он застыл на месте.

    Но он угрожающе поднял клешни, чтобы прикрыть Розу...

    А  Каракатица  (так по-настоящему называют Госпожу К.) не спеша - ведь она
была уверена, что добыча от неё не уйдёт! - бесшумно подплывала всё ближе.

    Вот Отшельник уже мог разглядеть страшные присоски на концах её щупалец...
Извиваясь,  как  змеи,  щупальца  всё  приближались и наконец схватили бедного
маленького  Отшельника  и  со  страшной  силой  потащили его туда, где мерцали
огромные немигающие глаза. Щёлкнул страшный клюв...

    Отшельник отчаянно боролся, но щупальца были крепкие, как железо... Клешни
его бессильно опустились...

    "Всё кончено, - мелькнуло в голове Отшельника. - Прощай, Роза!"

    И  тут  сноп  сверкающих  молний ударил в толстое тело Каракатицы у самого
основания  её  щупалец.  Это  Морская Роза пустила в ход своё грозное оружие -
жгучие стрелы, спрятанные в её прелестных лепестках.

    Да, недаром она говорила, что к ней никто не смеет прикоснуться!

    Удар - и подёрнулись плёнкой немигающие глаза; удар - и щупальца бессильно
повисли,  выпустив  свою  жертву;  ещё  удар - и Каракатица, как ошпаренная (в
сущности  так  и  было!),  отлетела в сторону, выпустив напоследок "чернильную
бомбу" - облако тёмной, как чернила, краски...

    Всё заволокло чернильно-чёрной мглой...
    А когда тьма рассеялась, Каракатицы нигде не было.
    Путь из ущелья был свободен.
    - Ну что, кто кому показал, где раки зимуют? - спросила Роза.

    8

    Путь   был   свободен,   и   когда  путешественники  вышли  из  ущелья,  в
ослепительном  сиянии солнца им открылся Алый город! Причудливы были очертания
его  стен,  уступами поднимавшихся всё выше и выше и утопавших где-то наверху,
там,  где кончается море и начинается небо. И далеко-далеко разносились кругом
весёлые  звуки  песен  и  неумолчная  трескотня  рыб  (ты не забыл, что рыбы -
большие любители поболтать?).

    "Ах,  как,  должно  быть,  весело  тут  живётся",  - подумали одновременно
Отшельник и Роза.

    И  хотя  они никогда не видали Алого города, они сразу догадались, что это
он.  Ведь  стены  у  него  были такого чудесного цвета - красные, и розовые, и
пунцовые, и ярко-ярко-алые!

    - Это ведь Алый город? - спросили они хором у первого встречного.

    Это  оказалась  Рыбка-Доктор,  которая  как  раз  лечила большого Тунца от
морских блох. Доктор оторвался от своего дела и серьёзно сказал:

    - Гм-гм!  Алый  город? Гм-гм! Это нельзя считать научным названием. Можете
называть  его  Алым городом, если хотите, но на самом деле это Коралловый риф!
Ведь  его  построили кораллы, и с научной точки зрения правильней называть это
сооружение Коралловым рифом.

    - Вспомнила!  -  неожиданно сказала Роза. - Так и зовут этих друзей... или
родственников. Кораллы! Да, да, это они. Идём скорей.

    Но  когда  Отшельник и Роза подошли к городу (или рифу) так близко, что им
стали  видны  миллионы  прозрачных венчиков, очень похожих на лепестки Розы (а
именно  так  выглядят  кораллы),  Отшельник остановился и заговорил, и в ту же
самую секунду заговорила Роза, так что они сказали хором:

    - Я НЕ ХОЧУ ИСКАТЬ НИКАКИХ ДРУЗЕЙ, КРОМЕ ТЕБЯ!

    - Давно  бы  так! - прозвучал удивительно знакомый голос. - Искать то, что
давно нашёл, - это попусту тратить время!

    То  был,  конечно,  Дельфин, морской волшебник. Видя, что ни Отшельник, ни
Роза его не поняли, он прибавил:

    - Чудаки!  Да  неужели  вы  до  сих пор не догадались, что вы и есть самые
настоящие  друзья? Про настоящих друзей говорят: их водой не разольёшь! А ведь
для вас не хватило целых семи морей!

    - Иги-ги-ги!  -  тоненько  заржал кто-то рядом. Это был Морской Конёк, как
всегда  вертевшийся  поблизости.  Должно  быть,  впервые  в жизни он засмеялся
чужой, а не своей шутке:

    - Иги-ги-ги-ги!

    Но,   конечно,  ни  Отшельник,  ни  Роза  не  обиделись.  Ведь  море  было
синее-синее - самое синее на свете! Жить было так весело, так интересно! И они
подхватили весёлую песенку, звучавшую со всех сторон.

    Никто и нигде,
    Никто и нигде
    Не жил веселее,
    Чем рыбы в воде! -

    пели рыбки.

    Но ведь ты и я
    Такие друзья,
    Что нам бы могли бы
    Позавидовать даже и рыбы! -

    пели Отшельник и Роза.


    И, по-моему, они были совершенно правы! Ведь если ты нашёл друга и поёшь с
ним весёлую песню, значит, у тебя есть всё, что нужно для полного счастья.